Рецессии наносят серьезный ущерб, а их разрушительные последствия нередко долго напоминают о себе. Предприятия закрываются, расходы на инвестиции сокращаются, а потерявшие работу люди в течение долгих месяцев утрачивают квалификацию и мотивацию.
Однако рецессия, вызванная пандемией COVID-19, отнюдь не обычна. По сравнению с прошлыми мировыми кризисами спад экономики оказался внезапным и глубоким. Если анализировать квартальные данные, то мировое производство сократилось примерно втрое больше, чем во время глобального финансового кризиса, и вдвое быстрее.
Благодаря беспрецедентным мерам экономической политики, до настоящего времени удалось избежать системного финансового стресса, вызванного долговременным экономическим ущербом. Однако путь к восстановлению по-прежнему сопряжен с трудностями — особенно для стран с ограниченными бюджетными ресурсами — и осложняется тем, что страны по-разному реагируют на пандемию.
Уроки истории
Масштаб восстановления будет зависеть от продолжительности экономического ущерба, то есть от «шрамов», в среднесрочной перспективе. В разных странах это будет проявляться по-разному в зависимости от дальнейшей динамики пандемии, доли контактоемких отраслей, способности предприятий и работников адаптироваться и от эффективности ответных мер политики.
Эти факторы неопределенности осложняют прогнозирование глубины «шрамов», однако можно извлечь определенные уроки из истории. Серьезные рецессии в прошлом, особенно наиболее глубокие из них, были обусловлены неуклонным падением производства из-за снижения производительности. Несмотря на то что в результате пандемии ускорились цифровизация и инновации производственных процессов и поставок, — по крайней мере, в некоторых странах — для адаптации к новой реальности, возможно, потребуется более масштабное распределение ресурсов, а это может сказаться на будущем росте производительности. Еще один фактор риска — это усиление в условиях пандемии положения на рынке доминирующих компаний, которые все больше закрепляют свое положение по мере ухода с рынка конкурентов.
На производительности также сказалось спровоцированное пандемией COVID-19 нарушение работы производственных сетей. Контактоемкие отрасли, такие как индустрия культуры и досуга, гостинично-ресторанный бизнес и оптовая и розничная торговля, играют не такую важную роль в производственных сетях, как, скажем, сектор энергетики. Однако, как показывает анализ прошлых событий, потрясения даже в таких второстепенных отраслях могут оказаться существенно более ощутимыми в результате вторичных эффектов в других секторах. Так, например, закрытие ресторанов и баров может сказаться на фермерских и винодельческих хозяйствах, что приведет к сокращению спроса на трактора и другое сельскохозяйственное оборудование. Поэтому несмотря на то что изначально пандемия в основном затронула контактоемкие отрасли, учитывая степень дестабилизации, она в конечном счете привела к масштабному экономическому спаду.
Последствия в среднесрочной перспективе
Несмотря на то что по мере восстановления экономики после шока COVID-19 темпы роста будут выше, чем ожидалось, мы прогнозируем, что в среднесрочной перспективе, в 2024 году, мировое производство окажется примерно на 3 процента ниже чем прогнозировалось до пандемии. Поскольку в целом удалось сохранить финансовую стабильность, такой ожидаемый эффект «шрамов» будет менее серьезным, чем последствия мирового финансового кризиса.
Однако, в отличие от событий мирового финансового кризиса, ожидается, что страны с формирующимся рынком и развивающиеся страны испытают на себе воздействие более глубоких «шрамов», чем страны с развитой экономикой, при этом в странах с низкими доходами ущерб будет наиболее ощутимым.
Такие расхождения между странами объясняются различиями в экономических структурах и масштабах предпринятых в странах ответных мер бюджетной политики. Учитывая механизм распространения вируса, в странах, в большей степени опирающихся на туризм или имеющих большую долю контактоемких отраслей, таких как островные государства Тихого океана и Карибского бассейна, прогнозируется более продолжительный ущерб. Так, согласно оценкам, в 2023 году ВВП островных государств Тихого океана окажется примерно на [10] процентов ниже тренда. Кроме того, многие их этих стран имеют более ограниченные бюджетные ресурсы и возможности для реализации серьезных ответных мер в сфере здравоохранения или поддержки средств к существованию.
Многие страны прибегали к масштабному закрытию школ, однако дестабилизация учебного процесса и приобретения квалификации наиболее серьезно затронула страны с низкими доходами. В результате основным следствием кризиса, вызванного COVID-19, может стать долговременная утрата индивидуальных доходов и падение совокупной производительности.
Меры экономический политики для смягчения эффектов «шрамов»
Одним из важных уроков прошлых рецессий является недопущение финансовых трудностей и обеспечение эффективной экономической поддержки до тех пор, пока процесс восстановления не станет устойчивым.
Странам необходимо будет адаптировать свою экономическую политику с учетом разных этапов пандемии, сочетая при этом более адресные меры поддержки для наиболее пострадавших домохозяйств и предприятий и государственные инвестиции. По мере расширения масштабов вакцинации и ослабления ограничений со стороны предложения эти меры следует направить на решение трех приоритетных задач:
- во-первых, необходимо вновь вернуться к накоплению человеческого капитала. Для преодоления роста неравенства, который, скорее всего, последует в результате пандемии, следует расширить системы социальной защиты и выделить достаточные средства на здравоохранение и образование;
- во-вторых, следует поддерживать производительность с помощью мер содействия мобильности рабочей силы и развития конкуренции и инноваций;
- в-третьих, необходимо ускорять инвестиции в общественную инфраструктуру, особенно в «зеленую» инфраструктуру для привлечения частных инвестиций.
Наконец, потребуется устойчивое международное сотрудничество для преодоления растущих расхождений между странами. Жизненно важной задачей является предоставление странам, испытывающим дефицит финансовых средств, доступа к международным рынкам ликвидности для финансирования расходов на развитие. Что касается здравоохранения, то необходимо также обеспечить достаточное производство и универсальное распределение вакцин — в том числе в рамках обеспечения полноценного финансирования механизма COVAX — для помощи развивающимся странам в преодолении пандемии и предотвращении углубления «шрамов».
*****
Сонали Дас — старший экономист Отдела международных экономических исследований Исследовательского департамента МВФ. Ранее она работала в Департаменте стран Азиатско-Тихоокеанского региона МВФ, где она занималась Китаем, Индией, Напалом и Фиджи. Предметом ее научных интересов является денежно-кредитная политика, инвестиции и финансовая стабильность. Она имеет докторскую степень по экономике Университета Корнелл.
Филипп Вингендер — старший экономист Отдела международных экономических исследований Исследовательского департамента МВФ. В сферу его профессиональных и научных интересов входит налогово-бюджетная политика, неравенство по доходам, изменение климата и прикладная эконометрика. Он имеет степень доктора экономических наук от Университета Калифорнии в Беркли.
На основе главы 2 доклада «Перспективы развития мировой экономики», «Последствия пандемии COVID-19: перспективы среднесрочного экономического ущерба», которую подготовили Сонали Дас (соруководитель), Вейчен Лян, Джакомо Маджистретти, Евгения Пугачева и Филипп Уинджендер (соруководитель) при поддержке Шриджони Банерджи и Саванны Ньюман, в подготовке также принимали участие Филип Барретт, Мария Брусевич, Аллан Дизиоли, Марина Конеса Мартинес, Джанджин Ли и Футоси Нарита.
