Со времени первых сообщений о вспышке COVID-19 в китайском городе Ухань в конце декабря 2019 года болезнь распространилась более чем на 200 стран и территорий. В отсутствие вакцины или действенного способа лечения органы государственного управления во всем мире отреагировали путем введения беспрецедентных мер сдерживания распространения заболевания и смягчения его последствий, создавших «Великую самоизоляцию». Это, в свою очередь, привело к крупным экономическим потерям краткосрочного характера и такому снижению мировой экономической активности, которое не наблюдалось со времен Великой депрессии. Сработали ли эти меры?
Проведенный нами анализ, основанный на глобальной выборке, указывает на то, что меры сдерживания сыграли действенную роль в сглаживании «кривой пандемии» за счет уменьшения мобильности. Например, строгие меры сдерживания, введенные в Новой Зеландии, — ограничения на собрания и общественные мероприятия, когда в стране были лишь единичные случаи заболевания, с последовавшим за этим в течение лишь нескольких дней закрытием школ и мест работы, а также предписаниями оставаться дома, — все это, вероятно, уменьшило количество смертельных случаев более чем на 90 процентов по сравнению с базисным сценарием без мер сдерживания. Иными словами, результаты указывают на то, что в такой стране, как Новая Зеландия, в отсутствие строгих мер сдерживания количество подтвержденных смертей от COVID-19 было бы по крайней мере в десять раз больше.
Значительную роль в сглаживании кривой играла степень оперативности, с какой в стране принимались меры вмешательства и сдерживания после существенного всплеска заболевания, — время реагирования общественной системы здравоохранения, как принято называть этот показатель в эпидемиологии. В тех странах, где быстрее были введены меры сдерживания (например, во Вьетнаме), было засвидетельствовано уменьшение среднего количества заражений и смертей, на 95 и 98 процентов, соответственно. Это, в свою очередь, заложило фундамент для роста в среднесрочной перспективе.
Влияние мер сдерживания также различалось в зависимости от особенностей стран и социальных характеристик. Воздействие было сильнее в странах, где холодная погода во время вспышки привела к более высоким показателям заражения и где население является более пожилым и потому более уязвимо для заражения. С другой стороны, наличие надежной системы здравоохранения и меньшая плотность населения способствовали большей действенности стратегий сдерживания и смягчения последствий, облегчая их осуществление и контроль за соблюдением. Играла роль также реакция гражданского общества на официально введенные ограничения. В странах, где меры изоляции привели к уменьшению мобильности и потому большему социальному дистанцированию, отмечалось более существенное уменьшение количества заражений и смертей от COVID-19.
И наконец, мы исследовали, зависит ли эффект сдерживания от вида применявшихся мер. Многие из этих мер были введены одновременно в рамках ответных действий стран для ограничения распространения вируса, поэтому затруднительно выделить наиболее действенную из мер. Тем не менее наши результаты указывают на то, что, хотя все меры внесли свой вклад в значительное уменьшение количества случаев заболевания и смерти от COVID‑19, относительно более эффективными оказались предписания не выходить из дома.
Наши эмпирические оценки дают разумное представление о влиянии мер сдерживания на заражения и смертность и служат утешительным свидетельством того, что Великая самоизоляция, несмотря на вызванные ей огромные краткосрочные экономические потери, позволила спасти сотни тысяч жизней. В конечном счете ход мирового кризиса здравоохранения и судьба мировой экономики неразрывно переплетены — борьба с пандемией необходима для того, чтобы экономика снова перешла в стадию подъема.
*****
Прагьян Деб — гражданин Индии, экономист в Департаменте по вопросам стратегии, политики и анализа МВФ, работает в сфере мер политики кредитования МВФ и по вопросам стран с формирующимся рынком. Он также входит в группу, занимающуюся программой МВФ в Монголии. Ранее в МВФ он работал по самым различным странам, таким как Эстония, Латвия, Финляндия и Саудовская Аравия, и участвовал в многостороннем надзоре, работая над подготовкой аналитических глав Доклада по вопросам глобальной финансовой стабильности. До поступления на работу МВФ он занимался вопросами макропруденциальной политики и банковского регулирования в Банке Англии. Он имеет докторскую степень по финансам Лондонской школы экономики.
Давиде Фурчери — заместитель начальника отдела в Исследовательском департаменте МВФ. Он имеет степень доктора экономических наук Университета Иллинойса. До прихода в МВФ работал экономистом в Отделе налогово-бюджетной политики в Европейском центральном банке и в Отделе макроэкономического анализа Экономического департамента ОЭСР. Он является автором большого числа публикаций в ведущих научных и ориентированных на разработку политики журналах по широкому кругу вопросов в области макроэкономики, государственных финансов, международной макроэкономики и структурных реформ.
Джонатан Д. Остри — заместитель директора Департамента стран Азиатско‑Тихоокеанского региона в Международном валютном фонде и научный сотрудник Центра исследований экономической политики (CEPR). Среди занимаемых им в последнее время должностей — руководитель групп персонала МВФ по таким направлениям работы, как проведение тестирования системы раннего реагирования в рамках МВФ-СФС по оценке глобальных системных макрофинансовых рисков; тестирование уязвимости в странах с развитой экономикой и странах с формирующимся рынком; многостороннее наблюдение за валютными курсами, в том числе работа Консультативной группы МВФ по валютным курсам и оценка внешнеторгового баланса; международная финансовая архитектура и реформа кредитного инструментария МВФ; управление счетом операций с капиталом (меры контроля за движением капитала и пруденциальные меры управления притоком капитала) и вопросы глобализации финансового рынка; вопросы устойчивости государственных финансов; связь между неравенством по доходам и экономическим ростом. В прошлом он занимал различные руководящие должности, в том числе возглавлял отдел, занимающийся подготовкой издания «Перспективы развития мировой экономики» — основной публикации МВФ по результатам многостороннего анализа, а также руководил группами сотрудников, работающими по таким странам, как Австралия, Новая Зеландия, Сингапур и Япония. Г-н Остри является автором целого ряда книг по вопросам международной макроэкономической политики и многочисленных статей в научных журналах. Среди его последних книг — Taming the Tide of Capital Flows (MIT Press, 2017) и Confronting Inequality (Columbia University Press, 2018). Его работы широко цитируются в печатных и электронных средствах массовой информации, в том числе в BBC, The Economist, Financial Times, Wall Street Journal, New York Times, Washington Post, Business Week и National Public Radio. Его работу по вопросам неравенства и неустойчивого роста также цитировал в своём выступлении президент Барак Обама. Он получил степень бакалавра (с отличием) Университета Квинс (Канада) в возрасте 18 лет, после чего он получил степень бакалавра и магистра Оксфордского университета (Баллиол‑колледж) и постдипломные степени Лондонской школы экономики (магистр, 1984 год) и Университета Чикаго (докторская степень, 1988 год). Он вошел в справочник “Who’s Who in Economics” (2003 год).
Нур Таук – гражданка Ливана, экономист в Департаменте стран Азиатско-Тихоокеанского региона МВФ, участвует в подготовке издания «Перспективы развития региональной экономики». До этого она работала в Департаменте денежно-кредитных систем и рынков капитала МВФ, занимаясь Докладом по вопросам глобальной финансовой стабильности, и в Региональном отделении МВФ по Азиатско-Тихоокеанскому региону в Токио (Япония). Среди ее исследовательских интересов и публикаций — меры политики стран с формирующимся рынком в ответ на потоки капитала, вторичные эффекты нетрадиционных мер денежно-кредитной политики и системные колебания двусторонних обменных курсов. Она имеет докторскую степень по экономике Университета Кэйо в Токио (Япония).
