Our 1000-Year
Struggle Over
Technology and
Prosperity
(«Власть и прогресс. Наша тысячелетняя борьба за технологии и процветание»)
Дарон Аджемоглу и Саймон Джонсон, PublicAffairs
New York, NY,
2023, 560 pp.,
$32.00
Представьте, что рабочему, которого вот-вот заменит робот, говорят: «Радуйтесь, Вашему прапраправнуку эти технологические достижения пойдут на пользу. К сожалению, Вам, Вашим детям и их детям придется тяжело, но не будьте эгоистичным луддитом и не мешайте будущему процветанию». По сути, это то, что произошло с текстильщиками впервые десятилетия промышленной революции, как пишут Дарон Аджемоглу и Саймон Джонсон в книге Power and Progress («Власть и прогресс»). Использование новых технологий и машин «не повышало доходы рабочих в течение почти ста лет, — пишут они. — Напротив, как прекрасно понимали сами текстильщики, рабочий день удлинялся, а условия были ужасными как на фабрике, так и в переполненных городах». Шахтеры, включая детей, работали в еще более плачевных условиях.
Аджемоглу и Джонсон утверждают, что информационная революция идет по пути, аналогичному первым десятилетиям промышленной революции. С 1980 года глобализация в тандеме с автоматизацией принесли нам невероятное разнообразие новой продукции, что отчасти стало возможным благодаря созданию глобальных цепочек поставок. Эти две силы «действовали сообща, движимые единым стремлением сократить стоимость рабочей силы и оттеснить работников на второй план». В результате рабочие, особенно низкоквалифицированные работники в странах с развитой экономикой, не вкусили плодов процветания, что привело к расслоению общества. В США, например, «реальная заработная плата большинства рабочих почти не увеличилась» с 1980 года. Только половина американских детей, родившихся в 1984 году, зарабатывает больше, чем их родители, по сравнению с 90 процентами детей, родившихся в 1940 году. Условия труда, может, и не такие плачевные, как во время промышленной революции, но отсутствие возможностей, тем не менее, привело многих к тому, что Энн Кейс и Ангус Дитон называют «смертью от отчаяния». Во многих странах доля труда в национальном доходе снизилась, соответственно возросла доля капитала.
Надежду внушает то, что в истории также есть примеры более широкого распространения выгод от технологических достижений — явление, которое авторы называют «повозкой производительности». Это происходит, когда технологии случайно или намеренно повышают производительность труда работников, а не просто вытесняют их, создавая множество новых рабочих мест. Чтобы эта повозка поехала, рабочие должны найти способы добиться своей доли вновь обретенного процветания. После невеселого начала промышленная революция в конце концов двинулась в этом направлении. Это было следствием широкого осознания того, что «во имя прогресса большая часть населения доводится до нищеты», и организации рабочих с требованиями повысить заработную плату и улучшить условия жизни. В результате, например, в Соединенном Королевстве с 1840 по 1900 год заработная плата увеличилась более чем на 120 процентов, превысив 90-процентный рост производительности.
Три десятилетия после Второй мировой войны также были эпохой всеобщего процветания. Новые технологии, взятые на вооружение в этот период, в подавляющем большинстве не были направлены на экономию денег за счет автоматизации и породили «множество новых задач, продуктов и возможностей». Кроме того, рабочие объединились в профсоюзы, чтобы бороться за свою справедливую долю доходов. В результате доля труда в национальном доходе за этот период увеличилась, что является признаком того, что технологии шли на пользу работникам, а работодатели делились выгодами.
Принесут ли предстоящие десятилетия всеобщее процветание или станут новым шагом в расслоении общества? Аджемоглу и Джонсон приходят к выводу, что менять курс «уже поздно, но, возможно, не слишком поздно», и в последней главе предлагают перечень обязательных мер (всего более десятка), которые могут быть приняты в обществах для достижения этой цели, начиная от «дробления технологических гигантов» и заканчивая «реформой научных кругов». Учитывая приведенные авторами исторические свидетельства, наиболее важный шаг — это «организация рабочих», а именно, способность рабочих (если им будет позволено) организоваться для повышения заработной платы и улучшения условий труда. Пока что факты противоречивы: процесс объединения в профсоюзы во многих странах активизируется, но компании сопротивляются этим усилиям, и многие попытки создания профсоюзов были безуспешными. Аджемоглу и Джонсон, наверное, сказали бы: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», но этот лозунг уже занят.
Пракаш Лунгани — директор программы подготовки магистров прикладной экономики в Университете Джонса Хопкинса.
Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.
