В странах, торговые партнеры которых применяли более строгие режимы самоизоляции, наблюдалось более резкое сокращение импорта. Хотя торговые потоки впоследствии скорректировались, более диверсифицированные глобальные цепочки добавленной стоимости могут помочь уменьшить воздействие будущих шоков.
Ожидалось, что шоки спроса и предложения, вызванные пандемией, приведут к резкому спаду в торговле, однако международная торговля продемонстрировала более высокую устойчивость, чем во время предыдущих мировых кризисов.
Хотя во втором квартале 2020 года объем торговли товарами резко сократился, позднее в том же году он вернулся на уровень, существовавший до пандемии. Спад в сфере услуг (например, в сфере туризма) в 2020 году был более глубоким, а восстановление происходит медленнее в связи с сохранением в некоторых странах ограничений, направленных на сдерживание распространения инфекции.
Международные вторичные эффекты
Характерные для пандемии факторы помогают объяснить эту динамику торговли.
Во-первых, импорт товаров в 2020 году был выше, чем можно было бы ожидать на основании одного лишь спроса (и относительных цен), в особенности в странах со строгими режимами самоизоляции или крупными вспышками заболевания.
Во-вторых, режимы самоизоляции вызвали значительные, хотя и непреднамеренные, международные вторичные эффекты. В странах, торговые партнеры которых вводили более строгие режимы самоизоляции, наблюдалось более значительное сокращение импорта товаров. Режимами самоизоляции в странах-торговых партнерах объяснялось в среднем до 60 процентов снижения импорта в первой половине 2020 года. Это воздействие было более значительным в отраслях, которые в существенной степени зависят от глобальных цепочек добавленной стоимости (ГЦДС) и включаются в процесс производства на более поздних этапах (например, в сфере электроники).
Однако эти эффекты оказались кратковременными, что свидетельствует об устойчивости глобальных цепочек поставок. Кроме того, режим удаленной работы также способствовал сокращению вторичных эффектов в торговле, связанных с введением режимов самоизоляции.
Тем не менее, сбои, вызванные пандемией, породили призывы к увеличению доли внутреннего производства товаров (решорингу). В последнем выпуске нашего доклада «Перспективы развития мировой экономики» [link] показано, что демонтаж глобальных цепочек добавленной стоимости не является решением проблемы: увеличение диверсификации, а не ее сокращение способствует большей устойчивости.
Глобальные цепочки добавленной стоимости адаптировались
Данные о торговле это подтверждают. К середине 2020 года страны Азии, которые одними из первых пострадали от пандемии COVID-19, но затем сумели сдержать ее распространение (как раз тогда, когда многие европейские страны вводили жесткие ограничения на передвижение), увеличили свою долю на рынке продуктов, связанных с ГЦДС, на 4,6 процентного пункта в Европе и на 2,3 процентного пункта в Северной Америке. По историческим меркам это был значительный и быстрый прирост, но по мере того, как страны приспосабливались к пандемии, он частично сошел на нет, что позволяет предположить, что эти изменения, вероятно, были временными.
Хотя глобальные цепочки добавленной стоимости корректируются, некоторые отрасли, такие как автомобилестроение, испытывают масштабные перебои в поставках, что указывает на необходимость повышения устойчивости. Мы проанализировали два варианта повышения устойчивости цепочек поставок: путем диверсификации производственных ресурсов между странами и повышения взаимозаменяемости производственных ресурсов.
Повышение устойчивости в сфере торговли
Мы смоделировали последствия сбоев в рамках глобальной экономической модели и сравнили результаты в случае более высоких уровней диверсификации или более высокой степени взаимозаменяемости ресурсов (насколько легко производитель может перейти от использования ресурсов поставщика в одной стране на ресурсы поставщика в другой стране). Мы рассмотрели два сценария: перебои с поставками в одной стране — крупном поставщике производственных ресурсов и шоки предложения в нескольких странах.
Наш анализ [ссылка] показывает, что диверсификация позволяет значительно снизить мировые экономические потери, связанные с перебоями в поставках. В базисном сценарии в результате значительного (на 25 процентов) сокращения предложения рабочей силы в одной стране — крупном мировом поставщике валовой внутренний продукт в среднестатистической стране сокращается на 0,8 процента. В сценарии высокой диверсификации этот спад сокращается почти вдвое.
Более высокая диверсификация также приводит к снижению волатильности в случае, когда шоки предложения возникают в нескольких странах. По нашим оценкам, в этом сценарии волатильность экономического роста в среднестатистической стране снижается примерно на 5 процентов. Однако диверсификация обеспечивает слабую защиту, когда крупные потрясения затрагивают все страны одновременно, как, например, в первые четыре месяца пандемии.
Страны могут повысить диверсификацию за счет привлечения большего объема промежуточных ресурсов из-за рубежа. В настоящее время значительное предпочтение при выборе источников таких поставок отдается отечественным поставщикам. Например, компании в странах Западного полушария закупают 82 процента промежуточных ресурсов внутри страны. В этих условиях решоринг производства приведет к дальнейшему снижению диверсификации.
Взаимозаменяемость производственных ресурсов может быть достигнута двумя способами: путем повышения гибкости производства, как, например, в случае, когда в ответ на нехватку полупроводников производитель электромобилей Tesla Inc. переписал программное обеспечение таким образом, чтобы при производстве его автомобилей могли использоваться альтернативные виды полупроводников; или путем стандартизации производственных ресурсов на международном уровне. Например, компания General Motors Co. недавно объявила о том, что она ведет работу с поставщиками полупроводников с целью сократить число используемых компанией уникальных микросхем на 95 процентов — всего до трех семейств микроконтроллеров. Такая стандартизация позволит заменить множество микросхем, устранив затраты на их замещение между собой.
Возвращаясь к сценарию сокращения на 25 процентов предложения рабочей силы в стране — крупном мировом поставщике промежуточных ресурсов, мы видим, что при более высокой взаимозаменяемости ресурсов потери ВВП во всех странах (кроме страны-источника) сокращаются примерно на четыре пятых.
Значение для экономической политики
Обеспечение равного доступа к вакцинам и методам лечения остается главным приоритетом политики. Недавно введенные адресные режимы самоизоляции в Китае служат напоминанием о том, что ограничения, связанные с пандемией, продолжают вызывать последствия далеко за пределами пострадавшей страны. В интересах всех стран, в том числе стран с высоким уровнем вакцинации, положить конец острой фазе пандемии во всем мире.
На фоне растущих опасений по поводу глобальной экономической фрагментации и перевода производства в «дружественные» страны в связи с войной в Украине наш анализ также показывает, что увеличение диверсификации и взаимозаменяемости производственных ресурсов может способствовать повышению устойчивости. Хотя будущую устойчивость глобальных цепочек добавленной стоимости в основном будут определять решения корпораций, меры государственной политики могут оказать им поддержку за счет обеспечения благоприятных условий и снижения затрат.
Одним из очевидных направлений работы является улучшение инфраструктуры. Пандемия показала, что инвестиции в инфраструктуру в определенных областях имеют крайне важное значение для сокращения перебоев в поставках, связанных с логистическим обеспечением торговли. Например, обновление и модернизация инфраструктуры портов на ключевых мировых судоходных маршрутах помогут сократить число «узких мест» в мире. Кроме того, улучшение цифровой инфраструктуры для содействия режиму удаленной работы может способствовать смягчению вторичных эффектов для других стран.
Правительства также могут помочь сделать информацию более широкодоступной, чтобы компании могли принимать более стратегические решения. Например, производители автомобилей в среднем непосредственно поддерживают деловые отношения примерно с 250 поставщиками первого уровня, однако в полной цепочке добавленной стоимости этот показатель увеличивается до 18 000 поставщиков. Расширение доступа к информации об операциях между компаниями и о сетях цепочек поставок, например, путем перевода в цифровой формат таких документов компаний, как налоговые декларации, может быть полезным, особенно для небольших компаний с менее значительными ресурсами.
Наконец, помочь диверсифицировать производственные ресурсы может снижение издержек торговли. Существуют возможности для снижения нетарифных барьеров, что могло бы создать значительный среднесрочный стимул для экономики, особенно в странах с формирующимся рынком и развивающихся странах с низкими доходами. Кроме того, повышению диверсификации могут способствовать снижение неопределенности относительно торговой политики и обеспечение основанного на правилах открытого и стабильного режима торговой политики.
— В этом блоге, основанном на главе 4 апрельского выпуска «Перспектив развития мировой экономики» 2022 года на тему «Мировая торговля и глобальные цепочки добавленной стоимости в период пандемии», использованы данные исследования Галена Шера и Тин Ланя, проведенного под руководством Шекхара Айяра и при поддержке Шан Чена, Брайана Цзоу, Юуюу Хуан и Ильзе Пейртсегаэле. Анализ был завершен в начале 2022 года, до вторжения России в Украину, и в нем отдельно не рассматриваются последствия войны для мировой торговли и глобальных цепочек добавленной стоимости.
*****
Давид Малакрино — экономист в Исследовательском департаменте МВФ. Ранееон работал в Европейском департаменте, занимаясь экономикой зоны евро и, непродолжительное время, Исландии. Его исследования по экономике труда и финансам домашних хозяйств посвящены динамике доходов, неравенству доходов и имущественному неравенству, а также предпринимательству. Имеет степень доктора экономики, полученную в Стэнфордском университете.
Адиль Мохоммад в настоящее время является экономистом в Исследовательском департаменте МВФ. Ранее он работал экономистом во многих страновых группах МВФ, в том числе в группах по Индии, Австралии, Новой Зеландии, Непалу, Бутану и Тувалу. Темами его прошлых исследований являются реформы налогово-бюджетной сферы, институты и экономический рост, рынки труда и торговля. Имеет степень доктора экономических наук от Мэрилендского университета и степень магистра экономики Делийской школы экономики Делийского университета (Индия).
Андреа Пресбитеро — старший экономист в Исследовательском департаменте Международного валютного фонда, научный сотрудник Лондонского центра исследований экономической политики (CEPR) по программе «Международные финансы и макроэкономика» и ассоциированный научный сотрудник европейского филиала Школы передовых международных исследований (SAISEurope). Работал доцентом Политехнического университета Марке, а также доцентом экономики в Школе перспективных международных исследований Университета Джона Хопкинса (SAIS). Темами его исследований являются финансовое посредничество, банковская система, финансирование развития и государственный долг. Является заместителем редактора журналов «IMF Economic Review», «Economia» (LACEA) и «Journal of Financial Stability». Публикации его исследований доступны по адресу: https://sites.google.com/site/presbitero/
